Верный обманщик - Страница 16

— Интересный мужчина, — промолвила Ариэль, задумчиво потягивая шампанское. — Как я поняла, ты довольно близко с ним знаком? Что он из себя представляет?

— Богатое ничтожество, не способное ни к какому серьезному делу, — отрезал Стюарт.

Ариэль слегка сощурила глаза.

— Не способный ни к какому делу? Но ведь он говорил, что умеет мастерски ездить на лошадях и стрелять из лука!

— Этими умениями, дорогая моя Ариэль, обладает практически каждый английский аристократ.

— Да? Что ж, тогда это нельзя назвать личностными достоинствами. Но ведь он богат, не так ли? Ты говорил, что он единственный сын виконта! Значит, он унаследует поместье и банковские сбережения.

— Послушай, Ариэль, может, сменим тему? — сердито спросил Стюарт. — Или этот повеса умудрился запудрить тебе мозги своей болтовней и ты не в состоянии говорить ни о чем другом?

— Нет, он не запудрил мне мозги. Но он мне понравился, да.

— И чем же это, позволь узнать? Смазливой мордашкой?

— Да, он, безусловно, красив, — согласилась Ариэль, словно не замечая ироничного тона Стюарта. — Этого у него не отнять. А еще он кажется мне добрым малым. Обходительный, простой, начисто лишенный снобизма…

— Сделай одолжение, избавь меня от перечисления достоинств человека, которого я знаю как облупленного, — резко оборвал ее Стюарт. — И вообще, — прибавил он, наклонившись в сторону Ариэль и насмешливо глядя ей в глаза, — дорогая моя, ты совершенно напрасно строишь иллюзии насчет Криса Боленбрука. Такие люди, как он, не женятся на безродных нищих американках. Во всяком случае, его отец никогда не допустит такого мезальянса.

Глаза Ариэль оскорбленно вспыхнули. Но она быстро взяла себя в руки и, мило улыбнувшись Стюарту, сказала:

— Может быть, он и не допустит, чтобы его сын женился на нищей американке. Но, возможно, он не станет так уж сильно возражать против женитьбы сына на баронессе?

Стюарт настороженно посмотрел на Ариэль.

— Какой еще баронессе?

— Баронессе Хемилтон, — промолвила Ариэль с ангельской улыбкой.

Какое-то время Стюарт гневно и растерянно смотрел на нее. А потом оглушительно расхохотался.

— Дорогая, — проговорил он, покачивая головой, — ты, верно, вообразила себя героиней оперетты Кальмана. «А кем она была до того, как вышла за вас замуж?» — «Женой графа такого-то!» — «А до того?» — «Наверное, женой еще какого-то графа!». Не помню, откуда это, но эти слова отложились у меня в памяти.

— Эта оперетта называется «Сильва», — сказала Ариэль, бросив на него насмешливый взгляд. — И тебе должно быть стыдно, что ты этого не знаешь.

— Да бог с ним, дело не в этом. А в том, дорогая моя Ариэль, что никакой баронессой Хемилтон после развода со мной ты не станешь.

— Это почему же? Я точно помню, что мистер Алекс…

— Я не знаю, что там тебе наплел старина Алекс, — перебил ее Стюарт, — но в нашем брачном контракте ясно сказано, что после развода ты теряешь право носить мою фамилию и титул.

— Что? — ошеломленно переспросила Ариэль. — О чем ты говоришь, Стюарт?!

Стюарт ехидно улыбнулся.

— Ариэль, ты натуральная ворона. Ты несколько раз читала брачный контракт и так до конца и не разобралась, что там написано. Или ты не удосужилась дочитать его до последней строчки? Я просто поражаюсь! Казалось бы, умная женщина… — Он с ироничным сочувствием пожал плечами. А затем, чтобы окончательно добить Ариэль, прибавил: — Так что, дорогая моя временная жена, после нашего развода ты вернешься в то же дерьмо, откуда я тебя взял.

Какое-то время она молча смотрела на него, словно не могла понять смысл его слов. Потом ее губы мелко задрожали, а на ресницах заблестели слезы.

— Ненавижу! — прошептала она, глядя на Стюарта с бессильной яростью и отвращением. А затем резко вскочила на ноги и бросилась из ресторана.

Проводив жену угрюмым взглядом, Стюарт схватил со стола рюмку с коньяком и залпом осушил ее. На душе у него было так скверно, что хотелось что-нибудь разбить. Как он мог наговорить Ариэль таких жестоких слов, так унизить и оскорбить ее?! Он не понимал самого себя. Зато он прекрасно понимал, что после такого скандала никакие нормальные отношения между ними уже невозможны. Ариэль не простит его и никогда не забудет его жестоких слов. Ведь он растоптал ее женское самолюбие. Безжалостно, цинично и грубо. Как истинный богатый ублюдок, которым она его и считает.

Почему-то в этот момент Стюарт вспомнил свою бабушку, баронессу Джоанну Хемилтон. Если бы она только могла слышать его слова! Да ее бы, наверное, удар хватил. Этой почтенной, благовоспитанной леди даже в голову не придет, что ее внук способен так чудовищно вести себя с женщиной.

Закрыв лицо руками, Стюарт около минуты сидел в неподвижной позе, мучительно раздумывая, что ему теперь делать. Потом встал и быстро вышел из ресторана.

* * *

В гостиной их каюты было темно, но из приоткрытых дверей спальни пробивался приглушенный свет. Еще не дойдя до дверей, Стюарт услышал сдавленные рыдания. Ариэль лежала на кровати и горько плакала, молотя сжатыми кулачками по одеялу. В своем платье она напомнила ему экзотическую бабочку с подломанными крылышками. У нее был такой несчастный вид, что сердце Стюарта болезненно сжалось. Как не похожа нынешняя Ариэль на ту, что два часа назад вышла к нему из спальни! И виноват в этих ужасных изменениях только он один.

— Ариэль! — закричал Стюарт, бросаясь к ней. — Ариэль, дорогая! Ради всего святого, прости меня! Я не хотел… О господи, я не знаю, как это получилось! Я совсем не хотел тебя обидеть!